Результаты педагогического исследования старшеклассников, студентов и учителей истории
Введение
Выбор указанных категорий респондентов обусловлен рядом факторов. Анкетирование школьников позволило выявить их отношение к истории как к процессу общественного развития и как к школьному предмету (и с точки зрения содержания образования, и с точки зрения технологий, применяемых на уроках), интересы в этой области. Анкета проводилась в старших классах, когда у школьников сформировалось устойчивое отношение к предмету, когда процесс социализации достиг определенного рубежа, когда перед ними стоит задача выбора жизненного пути, следовательно, ценностное отношение к истории в большой мере, сознательно или иногда неосознанно, определяется фактором наступления "социальной взрослости". Для работы были избраны обычные, а не "элитные" школы. В школе № 68 г. Ярославля анкетирование проводилось в классе с историческим уклоном, что, по нашему мнению, соответствует задачам исследования, которое ориентировано на перспективу: важно понять, чем руководствуются те школьники, которые уже сделали определенный выбор в пользу дальнейшего изучения истории. Наконец, следует подчеркнуть, что обращение к старшеклассникам диктовалось и характером сформулированных в анкете вопросов.
В вузах анкетировались студенты 4-5 курса, то есть те, кто имеет собственный педагогический опыт, полученный во время практики в школе. Старшекурсники не только живо помнят о том, как их учили истории в школе, но уже имеют в должной мере сформировавшееся представление о структуре вузовского исторического образования, могут высказать суждения о том, что они считают ее сильными и слабыми сторонами, особенно в связи с будущей работой в качестве учителя. В Костроме работа проводилась в "классическом" университете, в Ярославле - в педагогическом. В данном случае это различие не представляется существенным, отчасти в связи с тем, что студенты старших курсов в Костроме обучаются по учебным планам, относящимся ко времени, когда университет был педагогическим, а отчасти еще и потому, что, особенно в провинциальных городах, важнейшей остается задача подготовки в университете учителя.
Выбор учителей истории, участвовавших в анкетировании, носил в известной мере случайный характер: и в Ярославле, и в Костроме на вопросы анкеты отвечали учителя, обучавшиеся на курсах или проходившие аттестацию при областных институтах развития образования. Полагаем, что это позволило получить достоверную картину того, как современный учитель видит цели обучения истории в школе, насколько он разделяет мнение о необходимости совершенствования подготовки учителей в вузе, отчасти о том, насколько он готов к применению на своих уроках новых образовательных технологий. Поскольку специальной выборки не осуществлялось, в работе участвовали учителя разного возраста, имеющие разный стаж, из города и из села, женщины (в большинстве) и мужчины. Можно проследить влияние некоторых из перечисленных факторов, например, стажа на характер полученных ответов.
Следует дать подробные пояснения относительно анкет, с которыми мы работали, разъяснить характер поставленных вопросов, аргументировать их выбор, а также показать, как полученные результаты увязываются с решением задачи социализации школьников средствами истории.
В основе анкетирования лежали вопросы, поставленные в ходе международного европейского исследования "Молодежь и история", проведенного большой группой специалистов из разных стран в первой половине 90-х гг. при поддержке фонда Корбера и европейской ассоциации учителей истории "Евроклио". Материалы и результаты того исследования опубликованы (The State of History Education in Europe / Ed. by J. van der Leeuw-Roord. V. 1-3. Hamburg. 1998.). Тогда была опрошена 31 000 школьников в возрасте 14-15 лет в 24 европейских странах (в том числе в России), а также в Израиле, Палестине и Турции. Анкета для школьников включала 48 основных вопросов и была направлена на выяснение таких проблем, как интерес учащихся к различным аспектам истории, пути и средства обучения, ассоциации, связанные с историей, отношение к истории и ее понимание, понимание исторических концепций и ожидания на будущее. Из этих вопросов мы оставили больше половины, прежде всего те, которые в наибольшей степени способствуют пониманию новых подходов к современному преподаванию истории, а также позволяют судить о значении истории в плане социализации личности. Здесь хотелось бы отметить, что в зарубежной литературе при определении целей школьного исторического образования акцент делается именно на возможности социализации средствами истории. Это нашло свое отражение и в опубликованных материалах, в которых совершенно не случайно широко применяются понятия, с нашей точки зрения, недостаточно разработанные и используемые в отечественной литературе, а именно "историческая социализация" и "политическая социализация" (См., напр.: Ibid. P., 18, 25.). Тогда же одновременно проводилось анкетирование учителей, и соответствующие вопросы были включены в наши анкеты для учителей.
Как и в европейском исследовании, мы сочли целесообразным в большинстве случаев сохранить пять вариантов ответов, отражающих нюансы в отношении к задаваемому вопросу. Хотя это и усложняет обработку анкет, но дает более точное представление о взглядах респондентов. Исключительное значение имеет методология, на основе которой интерпретировались результаты исследования: так во многих случаях нам был "подсказан" путь к обобщению и пониманию полученных нами результатов.
Таким образом, основываясь на данных исследования, полученных в 90-е гг., в качестве очень обобщенного критерия, можно судить о тенденциях, развивающихся в школьном и вузовском историческом образовании в последнее время.
Используя методологию и методы проекта "Молодежь и история", учитывая его результаты, мы в то же время ставили при анкетировании собственные задачи, решаемые в рамках нашего проекта - "Определение содержания и новых технологий подготовки учителя истории средней школы". Так, мы не ограничились анкетированием школьников и учителей, но также провели анкетирование студентов, сохранив для них большую часть вопросов анкеты для школьников. В то же время, мы сочли необходимым поставить в этом случае ряд дополнительных вопросов для выяснения позиции студентов по проблеме реформирования вузовского педагогического исторического образования. При этом вопросы побуждали студентов учесть собственный опыт педагогической практики в школе. При подведении итогов мы стремились не только получить "усредненные" данные по каждой из категорий опрошенных и интерпретировать их в русле направленности нашего исследования, но и сопоставить их для того, чтобы учесть эти результаты при формулировании предложений по улучшению преподавания курса методики преподавания истории в вузах и совершенствования вузовского исторического образования в целом.
ЯГПУ, Отдел образовательных информационных технологий
2015-04-26