Несовпадение в употреблении страдательного залога (Passiv)

Одна из рекомендаций со стороны преподавателей или научных руководителей школьникам, студентам, молодым ученым при написании ими рефератов и научных работ — по возможности избегать в письменном изложении своих мыслей личных местоимений, а также неопределенно-личных конструкций и употреблять вместо них конструкции пассив-

ные. Это общая рекомендация касается любых языков (анализ литературы показывает, что тенденция употреблять пассив вместо актива наблюдается практически во всех, по крайней мере, европейских, языках) и объясняется, вероятно, тем, что личные и неопределенно-личные активные конструкции ассоциируются с разговорным стилем, а пассив с научным. Личные местоимения я, мы или ich, wir вносят в научный текст личную ноту и отвлекают читателя от содержательной стороны, сосредоточенной в первую очередь в глаголе. Во фразах с man или в русских неопределенно-личных предложениях ощущается некоторая небрежность: читателя или слушателя отсылают к кому-то неизвестному, неведомому, к не названному и не поддающемуся определению существу — и в этом факте присутствует легкий, едва уловимый намек на беспечное безразличие и небрежение к точности.

Пассив строже: избегая отсылки к некоему лицу или неким лицам, автор элиминирует всякую субъективность и позволяет адресату сосредоточить внимание на собственно происходящем, то есть на процессах и их результатах: Die Funktion wird ausgefuhrt; Die Kredite werden zuriickgezahlt; Der Artikel ist verdffentlicht. Пассив в определенном смысле «честнее» неопределенно-личных активных конструкций: раз не важно, кто именно что-либо делает, то этого неведомого деятеля исключают из предложения, чтобы внимание адресата не распылялось. Видимо, благодаря этому пассив как конструкция прочно закрепился за научным и официально-деловым стилями изложения и ассоциируется прежде всего с ними192. Употребление страдательного залога типично для технической документации, инструкций по использованию бытовых приборов, для профессиональных работ во всех научных областях. И наоборот: чем более разговорным является стиль, тем ниже вероятность обнаружить в нем пассивные конструкции. В художественной литературе страдательный залог, конечно, встречается, но частотность его употребления значительно уступает перечисленным сферам употребления.

Тем любопытнее еще одна рекомендация для составителей технической документации, распространенная, по крайней мере, на некоторых предприятиях Германии: по возможности, избегать пассивных конструкций. Противоречие с
предыдущим изложением лишь кажущееся: эксперты — составители рекомендаций советуют авторам технической документации в первую очередь не употреблять предложений с man, но во вторую очередь, по возможности, обходиться и без пассива, а искать и указывать собственно агенса, то есть истинного деятеля. Для читателей документации фраза в действительном залоге Das System schlagt fiir die Eingabe in diesem Feld eine Selektionshilfe vor значительно яснее, чем синонимичная ей формулировка в страдательном залоге: Fur die Eingabe in diesem Feld wird eine Selektionshilfe vorgeschlagen. Активная конструкция более внятная, и ее восприятие не затруднено необходимостью мысленного разрешения противоречия между ролью грамматического субъекта, с одной стороны, и фактической пассивностью объекта, на который направлено действие, с другой. Но, помимо психологического, употребление активных конструкций имеет и чисто прагматический аспект. Для адресата документации важно знать, кто или что производит действие, по крайней мере для того, чтобы сделать вывод, ожидается ли от него самого в том или ином случае какая-либо активная операция, действенное вмешательство в протекающий на его глазах процесс, или та или иная функция производится системой или прибором автоматически и пользователь на данном этапе выполняемой операции может или дол-жен оставаться пассивным наблюдателем. Поэтому различение между такими агенсами, как Benutzer, Berater, Kunde, Systemadministrator, с одной стороны, и Apparat, Gerat, Programm, System, Wizard, Workflow, с другой, и употребление активных конструкций в технической документации имеет чисто прагматическое значение, которое можно сформулировать как дихотомию инструкций «жди — действуй». Конечно, эта инструкция может прочитываться и в трехчастных пассивных конструкциях, содержащих указание на агенса в виде предложной группы в немецком языке или существительного в творительном падеже в русском (Die Eingabe wird vom Systemadministrator betatigt; Поле заполня-t ется пользователем), но трехчастные пассивные конструк-f ции громоздки и еще более затруднены для восприятия, чем двухчастные, поэтому составители технической документации избегают их в первую очередь. Эту особенность технической документации необходимо учитывать и при переводе: переводчик должен стремиться к тому, чтобы сохранять в тексте перевода эту важную для пользователя инструкцию, выраженную ясным и действенным активом, и не подменять ее по возможности страдательным залогом.

Несмотря на то, что рекомендации по использованию страдательного залога для носителей русского и немецкого языка не различаются, германисты выявили, что немецкий язык «более пассивен» — во всяком случае, в сфере научного стиля: страдательные конструкции в немецких научных текстах по сравнению с русскими более частотны193. Это объясняется, вероятно, тем, что русские неопределенно-личные и безличные предложения в действительном залоге не содержат местоимений (Нужно заметить ... ; Принято говорить о; Различаютпоэтому действительный залог в русском языке часто сливается по функциональной нагру-женности со страдательным. Даже непосредственное обращение к читателю и приглашение совместно с автором совершить какое-либо действие обходится без местоимений: Вернемся к..., Вспомним..., Попробуем представить себе.... Немецкие предложения всегда двусоставны, и избежать в них местоимений в активных конструкциях невозможно. Это могут быть неопределенно-личное местоимение man, безличное es, личное wir:Man unterscheidet...; Mansprichtuber...; Es ist ratsam ... ; Nehmen wir an ... ; Versuchen wir uns vorzustellen... . Потребность избавиться от местоимений, и прежде всего от местоимения man, по-видимому, как раз и побуждает немецких авторов научных статей как можно чаще применять пассив. Вдобавок пассивная конструкция легче выявляет тема-рематическое членение: рематичность в таких предложениях более «прозрачна».

Различие между русским и немецким языком по оси «допустимая односоставность (в русском) — обязательная дву-составность (в немецком)» необходимо учитывать и при переводе: грамматическая безличность и грамматическая пассивность немецкого научного стиля не обязательно должна находить непосредственное отражение в виде зеркальных грамматических конструкций в русском переводе.
Кроме того, русские средства выражения пассива, и прежде всего переходные глаголы с возвратным суффиксом -ся, в рамках языковой нормы не всегда возможно образовать, в то время как немецкий язык допускает образование пассива почти от всех переходных глаголов194: In der evolutionaren Ethik wird von der Biologie versucht, die Entscheidungsfreiheit des Menschen und damit moralisches Handeln abzuleiten. — *B эволюционной этике свобода воли и моральное поведение пытаются выводиться биологией.... Такое предложение можно перевести только с помощью действительного залога: В рамках эволюционной этики биология пытается... (или биологи пытаются) ... . Подобные запреты встречаются на каждом шагу: Ег wurde гит Sundenbock dafiir gemacht, was die Presse an der neuen Hollywood-Produktion zu kritisieren hatte. — Юн сделался козлом отпущения за все, что ...195 (ср.: Его сделали козлом от-пущениязавсе, что... );Hierwirddarauf angespielt, dassKaspar Hauser das Opfereinerpolitischenlntrige geworden ist. — * Здесь намекается на то, что... (ср.: Здесь содержится намек на то, что...; Автор намекает здесь на то, что...). Следовательно, несмотря на общую тенденцию употреблять в научной и деловой речи как можно больше пассивных конструкций, автоматический перенос этого грамматического явления из одного языка в другой (чаще из немецкого в русский, в силу указанных причин) неосуществим. Русская языковая норма допускает значительно более высокую частотность предложений с действительным залогом даже в тех стилистических сферах, где в целом рекомендуется страдательный залог.

Однако в немецкой научной речи обращает на себя внимание и значительно более частое по сравнению с русским употребление личных местоимений, особенно местоимения ich. В русской научной традиции не было принято использовать местоимение я. В том случае, если образование страдательного залога от определенного глагола невозможно, в роли указания на автора как субъекта используется место-имение мы: В этой работе мы постарались показать, что.... В западноевропейской и особенно в американской научной традиции личное местоимение первого лица единственного числа как указание на автора не только не искоренялось, но и зачастую намеренно использовалось в текстах, — как средство размежевания с мнениями других ученых и подчеркивания собственной точки зрения, а также для окрашивания всего рассуждения в нарочито-доверительные тона — в первую очередь, по-видимому, с гуманной целью облегчить читателю восприятие и без того сложного материала с помощью этой доверительной интонации, как бы приглашающей его порассуждать вместе с автором и снимающей ощущение сухой наставительности от текста.

В последнее время в российских научных работах, по крайней мере, в филологических, тоже появилось местоимение я— скорее всего, под влиянием западной традиции как знак становления более открытого общества и стирания географических и политических границ: научная мысль, как и всякая другая, границ иметь не может, и сближение чисто стилистических традиций — одна из вех общего сближения. Однако, поскольку употребление личного местоимения первого лица единственного числа я в текстах российских ученых — еще довольно молодая традиция, поддерживаемая далеко не всеми авторами, то переводчику научных текстов с немецкого на русский стоит с большой осторожностью переводить местоимение ich как я и, если нет другого выхода, то решать, уместно ли в русском тексте местоимение я или все-таки стоит заменить его на .мы, а там, где грамматические правила позволяют образовать страдательный залог и избежать местоимения, стоит этим способом перевода пользоваться как можно чаще.